Пляска смерти

 

Российская государственная специализированная академия искусств

(мастер курса Анна Башенкова, Москва)
Воля вольная
по рассказу М. Горького «Макар Чудра»
Режиссёр-постановщик Е.О. Бидная

Постановщик жеста  В.Э. Ромашкина

 

Традиция фестиваля «Будущее Театральной России» становятся спектакли – присутствие в конкурсе спектаклей Российской государственной специализированной академии искусств. Так и сегодня зал захватил вихрь цыганских плясок. Каждый жест актёров был окрашен безудержной страстью к воле, и неразлучной её спутнице – смерти.

 

Слово оказалось лишним – танец, пластический жест, были настолько верны и объёмны, что зрительный зал внимал этому театральному языку, затаив дыхание, чтобы потом взорваться шквалом аплодисментов. История любви Зобара (Ермек Жаслыков) и Рады (Ирина Христова) раскинулась лоскутным одеялом цыганских платков. Каждый лоскут, как отдельная песнь когда-то случившейся любви. И сколько их ещё, этих трагически прекрасных огней, вспыхнувших среди любителей воли. Не просто воли, а воли вольной. Гротесковость названия отражается в образном воплощении кочевой жизни. Особая деталь, мелькающая в руках Рады и Зобара, – плеть. Воля, которую пытаются безуспешно обуздать. Самые свободолюбивые из живших на земле, укрощают людей, как лошадей. Проверка себя и других:  достоин ли ты быть вольным или откажешься быть таковым? Любишь ли ты волю больше всего? Докажи! Отдай ей всё! Но такой чувственно-страстный танец на краю может иметь только гибельный исход.

 

Непосредственность и искренность, невероятная пластичность актёров, их чуткость и внимание к партнёру, превращают даже типовых персонажей из табора в характеры. Они, как хор, из древнегреческих трагедий – тоже герой спектакля. Русский магнат (Александр Арчебасов) – инородный объект в этом свободолюбивом мире, в этой пляске, исход которой – смерть. Этот мир надсмехается над ним, вытесняет его. И купец бессилен перед стихией. Сам Макар Чудра (Роман Коновалов) закольцовывает композицию спектакля, ещё в самом начале обозначив тон постановки. Отец Рады – Данило (Олег Селянинов) – в его глазах с первого выхода отразилась трагическая судьба персонажа. Данило кажется статичным, хотя и сам не прочь пуститься в пляс средь цветастых платков. Статика кажущаяся – его сковывает мудрость, опыт. Он мстит за смерть дочери - убивает Зобара, но не от ненависти к нему. Скорее от понимания того, что таким как Лойко и Рада не жить на этом свете. Им не знать покоя. Их разговор похож на ритуал, в котором они мчатся друг к другу с разных краёв сцены, но их союз, их счастье, разбивает неведомая сила. Она сильнее человека, она – стихия. И герои разлетаются, как птицы, в разные стороны, так и не утонув в объятиях любимого. Цыганская любовь овеяна ритуалами – огромным «покрывалом» из множества платков накрывают девушки из табора Зобара. Он скручивается, съёживается под этим грузом. Груз тяжек ему, как сама жизнь. Сама жизнь тяготит таких орлов и орлиц, как Зобар и Рада. И из последнего, не свершившегося ритуала, на который Рада придёт в белом платье невесты – никто не выйдет живым.  

 

Но никто здесь не боится смерти. Нет смерти для них. Гордячка Рада благодарна за нож, воткнутый в её сердце, оказавшееся живым. В спектакле «Воля вольная» она благодарит за смерть совсем как Лариса Огудалова, так же понимая, что жизнь стала немыслима. Рада не сможет поплатиться волей за любовь. И не любила б она Зобара, если бы тот был способен склониться к её стопам. Эта безудержная пляска вольной жизни должна оборваться. Цыганская песнь всегда не допета. Такая всеобъемлющая страсть к воле всегда неразлучна с бессознательной жаждой смерти.                                             

                                                                                                                         Ляля Кацман