Ottsy | otsebiatina

Счастье отцовства

Отцы

Спектакль-вербатим, режиссер Ирина Михейшина

(Авторский театр «Эскизы в пространстве», Москва)

Все когда-то были маленькими и смотрели снизу вверх на взрослых. Их высота казалась недосягаемой. Думалось: эти люди могут всё. Мама была вечно молодой, необыкновенно красивой, доброй и мудрой, а папа… Папа бывал разным. Время прошло, дети стали взрослыми и о том, каким именно он мог быть и был папа, рассказали участники и создатели спектакля «Отцы».

Непридуманные истории - правда: смешная, наивная, нелепая, иногда грустная и страшная. Выходя на сцену, на которой из всего убранства лишь старый продавленный диван, накрытый клетчатым пледом да детская деревянная расписная – красно-желтая - лошадка, каждый из героев – честно, без прикрас, говорил о том, как порой отец приходил домой пьяный. Звучало много рассказов о ссорах с матерью, воспоминаний о разбитых игрушках, несправедливых наказаниях…. Но все это было по-доброму, без обид, под душевные мелодии времён родительской молодости.

Постепенно тёмные тона сменялись светлыми: одна из участниц ближе к финалу спектакля поделилась воспоминанием о родителе-поэте. Монолог начинался так: «Мой отец меня любит, но он – поэт. В этом вся проблема. К тому же одессит…» А дальше – она долго говорила о ранних годах, о том, как папа вернулся в родной город и без них; о его новой семье; о сегодняшних встречах, когда можно посидеть, покурить, обсудить профессию, когда вот оно – настоящее счастье: приехать к родному человеку, обнять и поговорить по душам. Счастье, которое надобно уметь сохранить.

Олеся Панина

Об отцах и детях

Спектакль-вербатим «Отцы» играется на большой сцене театра драмы имени Фёдора Волкова. Но рассказываемые в нём личные истории актёров сокровенны и камерны. Истории эти об отцах. Актёры поочерёдно выходят на сценическую площадку и, сидя на старом продавленном диване, вспоминают, какими они помнят своих отцов, говорят, какие отношения между ними сейчас, делятся своими чувствами, страхами и сожалениями. Позади дивана на стене выстроенной декорации проектор высвечивает хорошо узнаваемые интерьер и предметы мебели типичных квартир российских граждан, что создаёт иллюзию давнего знакомства и возможности открытого откровенного разговора.

Начало спектакля – символичная картинка яблони, расцветающей и приносящей плоды, – ярко-желтые и красные яблоки, падающие на планшет сцены. Древо, дающее плод, как мужчина – продолжатель рода – Отец.

Отец для маленького ребёнка – идеал, самый-самый (самый сильный, самый умный, самый добрый), как тот Дед Мороз, что появляется в спектакле. Но, взрослея, ребёнок начинает узнавать отца – простого человека – с другой стороны: открываются слабости, страхи, далеко не всегда правильные и благородные поступки. И в какой отрезок времени происходит тот страшный переломный момент, когда на вопрос: «любишь ли ты своего отца?», нет определенного ответа. Когда отец перестаёт быть всемогущим Дедом Морозом и превращается в тряпичную ростовую куклу, которую пришло время засунуть в мешок?

Каждая история, рассказанная со сцены, уникальна. Но все пронизаны грустью, пусть эта грусть и разных оттенков. От превышения степени откровения, царствующего на сцене, оголяются нервы памяти, хранящей прошлое под надежным замком. И вот уже сжимается грудь, а на глаза наворачиваются слёзы. Атмосферу разряжает самоирония актёров – селфи на фоне настенного ковра, перед которым секунду назад делилась «самым личным» одна из актрис.

Важнейшая тема - тема быстротечности времени. Участники сожалеют о том, что когда-то не сказали родным главного: не признались в любви. Колесо велосипеда – колесо времени – крутится всё быстрей и быстрей. И неизвестно, есть ли это время у нас, сидящих в зрительном зале… В конце спектакля актёры раздадут яблоки зрителям, чтобы никто не забывал, что все мы дети своих Отцов и что шутить со временем очень опасно.

Н. Большакова