Григорий Лифанов: сохранить индивидуальность
Интервью подготовила Анастасия Блинова
Анастасия Блинова: Почему вы решили поставить "Мастера и Маргариту" со студентами?
Григорий Лифанов: Во-первых, это потрясающий роман, а во-вторых, в учебном заведении ставишь перед собой задачу, чтобы как можно у большего количества студентов была работа. А роман "Мастер и Маргарита" дает такую возможность: есть и яркость образов, точность задачи, и образы, на которых приятнее "ломать зубы", чем на более примитивных. Курс очень интересный, яркий подобрался, и для каждого была работа. То, что увидел зритель в Ярославле, - только часть проделанной работы. Изначально спектакль был четырехчасовой, потом последовало много сокращений. И это тоже был процесс обучения: одно дело, когда ты придумываешь и создаешь отрывки, другое - когда ставишь целостный спектакль. Все ужимается, и ребята приобщаются не только к актерской, но и к режиссерской работе: отсекается все лишнее и важнее работать на целое.
А.Б. Даже Фриду пришлось выбросить из постановки...
Г. Л. Не только Фриду. Вы, наверное, обратили внимание, что кот не так ярко представлен. Изначально этого было много, и Фрида была. Было более яркое варьете, и в психиатрической больнице было больше пациентов. В романе все важно. Но с другой стороны, зритель не может 8 часов смотреть спектакль.
А. Б. Это дипломный спектакль?
Г.Л. Да, в июне ребята уже заканчивают (вздыхает). Кого-то уже взяли в театр, кто-то уже пробует себя на профессиональной сцене, играет в Театре Наций, кто-то в Et Cetera у Калягина.
А.Б. То есть ребята предпочитают идти в театр, нежели в кино?
Г.Л. Нет, это просто достаточно органично. В чем прелесть ВГИКа: студенты участвуют в учебных киноработах, и у них есть предметы, которых нет в театральном вузе. Я сам закончил актерский факультет ГИТИСа, и у нас не было ни работы с оператором, ни работы перед камерой. И когда у меня появились киноработы, я был в шоковом состоянии. А у ребят это есть. Но главная их отчетность - дипломный спектакль. У нас есть Учебный театр, где студенты играют отрывки, спектакли, в репертуаре восемь дипломных спектаклей. Мы очень часто выезжаем, играем на разных площадках. И ребята очень хотят работать в театрах, кто-то хочет только в театре, кто-то уже разочаровался в кинопроцессе. Кто-то выбирает кино, и у кого-то уже складывается.
А.Б. Сколько времени заняла работа над спектаклем?
Г.Л. Во втором семестре второго курса мы делали отрывки по "Мастеру и Маргарите". Были упражнения, тренинги, работа над текстом, разбор текста, некоторые отрывки были включены в экзамен. А в начале третьего курса, когда кафедра сказала, что это успешный проект, мы взяли курс на дипломный спектакль. И вот уже в середине третьего курса мы показали первую попытку освоения этого материала. Постепенно от чего-то отказывались, что-то дорабатывали. Спектакль развивается до сих пор, у нас несколько составов, мы меняем ребят, чтобы они попробовали себя в разных ролях. Это тоже дает возможность понять свой образ совсем по-другому, когда ты играешь противоположный. Конечно, в профессиональном театре работа строится по-другому. Режиссер знает, чего он хочет, там возникает совсем другой диалог, а у нас идет больше исследовательская работа.
А.Б. Работа эта происходит совместно с ребятами?
Г.Л. Обязательно. Они должны быть вовлечены и должны понимать, что это не мертвая форма - придумал и застолбил, а то, что от спектакля к спектаклю может наполняться, может умереть, а может и вырасти. Сегодня на разборе спектакля я похвалил некоторых за поступательное развитие образа, а кто-то успокоился или засуетился и получил от меня порицание.
А.Б. Часто "Мастера и Маргариту" связывают с какими-то мистическими проявлениями. У вас что-то подобное происходит?
Г.Л. У нас вечно что-то пропадает. Но я думаю: в этом виноват не Булгаков, и не "Мастер и Маргарита", а простая студенческая безалаберность, за что ребятам очень часто достается. Но ссылаются они, конечно, исключительно на Булгакова. Сегодня в первом действии не заработала дым-машина. Вроде проверили все, но когда начался спектакль, она не включилась. И все сказали: ну, это же Воланд...
А.Б. Кто занимался инсценировкой и сценографией?
Г.Л. Инсценировка моя, сценография тоже, получается, моя. Но делали мы ее со студентами вместе. У нас на курсе у всех ребят золотые руки: кто-то сбивал, кто-то рисовал, у нас есть художник (он играл Коровьева), который нам все разрисовывал - он окончил художественный колледж. Что-то заказывали во вгиковских мастерских. Художника мы не потянем, поэтому все сами. Сейчас студенты-режиссеры снимают наши дипломные спектакли в павильоне, в мае мы будем снимать "Мастера и Маргариту". А в целом, соединиться очень трудно: у каждого свой учебный план.
А.Б. В вашем спектакле очень интересная схема освещения. Наверное, потому, что это ВГИК, где больше технических возможностей?
Г.Л. У нас кино- и театральное освещение очень разное. Единственное, что мы используем, - видеопроекцию: снимаем и вставляем в спектакли, а что касается света - это только упражнения. Мы сегодня вошли в 11 утра, и в 18:30 уже играли спектакль. И времени на прогон у нас не было, мы смогли только выставить свет, благодаря тому, что знаем, где какие точки, и много времени уделяем свету. Это тоже часть профессии. Если вы не чувствуете световую точку, не встаете в свет, вы должны понимать: вас не видно. В театре все взаимосвязано, все работает на эмоцию, атмосферу, и если что-то выбивается - все разрушается. И наша задача - приучить ребят к пониманию этого, пониманию того, что каждый из них - важная часть спектакля, даже если у тебя маленькая роль, ты всё равно несешь очень большую ответственность за целое. На этом курсе, мне кажется, нам это удалось.
А.Б. Как появилась идея использовать песни "Сплина" для музыкального оформления спектакля?
Г.Л. Я очень люблю группу "Сплин", и мне показалось, что их песни созвучны произведению Булгакова, а тексты подходят для нашего спектакля. Кроме того, нам нужно было подчеркнуть, что это постановка молодежная, студенческая. Думаю, рок-музыка дает такую возможность.
А.Б. Вы преподаете во ВГИКе. Есть ли у вас педагогическое кредо?
Г.Л. Не сломать, не зажать, не унизить, не испортить. Я всегда держу дистанцию со студентами: у меня нет любимых и нелюбимых ребят, для меня все студенты одинаковы, и ко всем одинаковые требования. И всё равно на курс мы берем индивидуальность. И самое главное, мне кажется, эту индивидуальность сохранить. Если все будут такими, какими хочешь ты, одинаковыми, то в театр ходить будет неинтересно.
У меня были замечательные педагоги: Альберт Григорьевич Буров в Щуке, Ирина Ильинична Судакова на актерском факультете в ГИТИСе, Юрий Аркадьевич Махаев на режиссерском факультете. И в память о моих педагогах я пытаюсь передавать студентам то, что они мне дали когда-то.
